Solvig Neumann
Пробудиться всегда сложнее, когда не знаешь зачем вставать и что делать. На обломках старого мира такая проблема мучит не часто. Когда вокруг шарят голодные мертвецы вместе с публикой и похуже, всегда знаешь чем может быть чревато промедление. Об этом напоминают твои раны, которые сочатся кровью и гноем, синяки, которые не проходят месяцами, и, конечно, страх, который скребётся как бешенный грызун у тебя в задней части черепной коробки. Но Ноэманн не очень любила думать об этих своих спутниках и нередко предпочитала щедро накуриться, чтобы ненадолго забыть о них. Тогда же получалось хорошо выспаться. Таким было и это утро.
Разлепив глаза, она пару минут неподвижно смотрела сквозь нависшие над ней густые кроны деревьев, через которые мерцало солнце. Фрагменты сознания, как фрагменты разбитой вазы собирались назад будто бы в перемотке. Ваза была неважной, поэтому пробубнив какие-то проклятия, Солвиг начала отвязывать себя от массивной ветки дуба, на которой спала. Осмотревшись, она убедилась, что поблизости никого нет, сбросила верёвку на землю и затем быстро спустилась сама. Небрежно вытащив из кармана карту с компасом, она стала напряжённо соображать где находится. Судя по всему до шоссе 95 оставалось 5-6 километров, а сама Ноэманн была недалеко от реки Ньюфаунд (на что намекало освежающее журчание воды неподалёку). Окинув взглядом пространство вокруг, она принялась искать вещи, которые спрятала накануне. Всё ещё будучи слегка заторможенной, щурясь во все стороны, она стала бессмысленно ходить вокруг дерева и пытаться понять откуда пришла. Делая один за другим круг, она понемногу восстанавливала вчерашний день, пока не нашла взглядом знакомый разросшийся кустарник, где её дожидались рюкзак с двухметровой палочкой. Опустившись на колени, Ноэманн убрала верёвку, достала из рюкзака флягу с куском вяленого мяса и отправилась к реке, намереваясь пополнить запасы воды.
Вокруг царило какое-то сказочное умиротворение. В лесу шумели птицы, ветра почти не было, погода стояла ясная и тёплая. Такие солнечные дни показывали в рекламе или печатали на постерах. Но теперь ощущалось ещё что-то. Когда люди исчезли, всё это выглядело иначе. За искусственными декорациями показалось нечто настоящее, что-то очень старое. У этого места был какой-то другой хозяин. Солвиг прислушивалась к дыханию леса и как-будто могла ощутить, как он движется. Она смотрела будто бы изнутри на незнакомое, огромное существо. Она путешествовала по его лёгким, реки были его артериями, а хруст веток под ногами казался разрядами импульсов в нервных окончаниях. Как люди раньше не замечали этого? Мы поглощены титаном и скоро все будем переварены.
Размышления об этом утягивали Солвиг в какую-то пучину, земля уходило из под ног и она была готова вот-вот провалиться. Почувствовав, что она слишком расслаблена, Ноэманн машинально потянулась рукой к мачете. Сейчас было не время залипать. Жёсткая кожаная ручка удобно легла в руку и это немного привело Солвиг в чувства. Она поняла, что стоит на берегу небольшого ручейка и прячется за деревом. Водопой был излюбленным местом засады и рядом часто шастали ходячие. И на противоположном берегу, в паре сотен метров действительно были видны несколько неторопливых фигур. Они не представляли опасности, но поблизости могли быть и другие. Действовать стоило быстро и совершив над собой небольшое усилие, Солвиг спустилась к реке, умылась, сделала несколько глотков, и наполнила флягу. Контакт с водой ещё сильнее стимулировал сознание и теперь настоящее пробуждение началось.
На обратном пути Солвиг съела мясо, успела отлить и даже поделать какую-то гимнастику. Вернувшись к своим вещам, она быстро собралась и снова достала карту. Она планировала возвратиться на Олд-Ридж-роуд и по ней дойти до шоссе. Опасность на дороге была выше, но выша была и вероятность встретить кого-то из живых. Это было Ноэманн на руку, она надеялась добраться до шоссе к полудню и возможно к вечеру найти кого-нибудь, кто мог знать о местонахождении ближайшего поселения. Конечно, если наводка была правдива и тут такое действительно было. Закинув рюкзак на спину и взяв в руки палку, Ноэманн неторопливо пошла вперёд.

***

Сколько она шла до шоссе, Солвиг не могла сказать, она почти сразу погрузилась в транс и не особо думала о происходящем вокруг. И только после первых знаков, которые указывали на приближение к шоссе Е95, она ушла с дороги на обочину, где рассчитывала, что её будет сложнее увидеть издали. Поразмыслив над своим планом, Ноэманн решила, что лучше всё-таки было бы увидеть местных первыми. По слухам нравы у них были ещё те, и если дать таким почувствовать слабину — разговор окажется короче, чем хотелось бы. По опыту, она рассчитывала, что на перекрестке будет какой-нибудь блокпост или что-нибудь в этом роде. Их как раз используют, чтобы останавливать незадачливых путников или возвещать о приближении какой-нибудь опасности. Хитрость была в том, что работа на таких постах была обычно весьма нудной и людей редко держали там дольше пары дней. План был в том, чтобы проследить за местными, когда они будут направляться в основной лагерь. Конечно, кто-то может сказать, что это сомнительный план, который предполагает очень много “если”, но за последние пару лет Ноэманн усвоила одну вещь — умные люди в апокалипсисе не выживают, а тупые ведут себя всегда одинаково. Поэтому и она решила поступить так же, как и в последние пятьдесят раз.
Тем не менее, когда перекресток был уже меньше чем в сотне метров, Солвиг ждал сюрприз: шоссе с дорогой не пересекались, это была эстакада — шоссе Е95 уходило под Олд-Ридж-роуд. Чтобы не выдавать себя, Ноэманн сняла рюкзак и дальше передвигалась пригнувшись. Поднявшись таким образом на мост, она смогла легко окинуть взглядом шоссе на несколько километров на юг и ещё на километр на север, до поворота. Всё это было не очень хорошо. Место прекрасно подходило для наблюдения, но здесь явно никого не было. Впрочем, опять же, может здесь и не было поселения? В любом случае Солвиг не надеялась никого сегодня найти. Обычно на то, чтобы выйти на местных уходит пару дней. В конце концов, те кто не умел прятаться — не выжили. Ноэманн решила спуститься к шоссе и дойти до моста через реку к югу. Если поселение действительно было, то возле моста точно должен был быть какой-то наблюдательный пункт.
Когда она была ближе к растущим вдоль дороги  зарослям, Солвиг выпрямилась, воткнула палку в землю и стала натягивать рюкзак. Именно в этот момент краем глаза она заметила впереди, метрах в 15-ти незнакомую фигуру. Это был кто-то живой. На таком расстоянии это было нетрудно понять, но незнакомец не предпринимал никаких попыток обратить на себя внимание. Но он и не прятался. “Отвлекает” — успела подумать Ноэманн, прежде чем из кустов слева, ведущих к шоссе, выскочил ещё один и бросился на неё с чем-то вроде биты в руках. Солвиг не раздумывая швырнула в него рюкзак и схватила палку. Мужчина, стоявший впереди тоже ринулся вперёд, а тот что был с дубиной ловко увернулся и продолжал бежать. Ноэманн тоже побежала. Она ломанулась к другой стороне моста и вниз к шоссе, перепрыгивая кусты и корни. Но когда она была у края опоры, из-за угла выскочил третий и сбил её с ног. Хоть она и упала на мягкую землю, от столкновения она оказалась полностью дезориентирована. Даже не зная зачем, Солвиг стала беспомощно пытаться отползти в кусты, но путь перегородили чьи-то тяжёлые ботинки. Сбивший её с ног мужчина схватил её за волосы и бросил на спину. Все трое обступили Ноэманн вокруг.
— Интересное начало дня, — только и пробормотала она сквозь не самые приятные ощущения.

Negan
— Ну, блядь, гуманист выискался!
Грохнув о капот пикапа крутым бушнеллом,  спаситель по имени Стэнзи Стокс, которого все в Святилище именовали Морпехом,  презрительно сплюнул и отошел к обочине. Служил он в USMC на самом деле или нет — было неизвестно, да и неважно. Достаточно того, что парень огромных габаритов, внешне смахивающий на фашиста из дешевых комедий, причем наихудшего пошиба — начальника гестапо или концлагеря, не только творил чудеса с опасной техникой,  но и имел на нее поистине собачий нюх. Может, он действительно обладал боевым опытом. Но скорее всего Стокс был просто на всю балду подорванным техническим гением-самоучкой.
— Вот сейчас настройки «Паука» проверили бы! И так через задницу, без спутника ставили. У тебя таких штук в арсенале до хрена валяется, Митч? А так еще мотаться на срабатывание. Ходячие расползутся на…! — заканючил Стэнзи, и недвусмысленно покосился на лидера Спасителей, демонстративно хранившего полное молчание.
На лице инженера еврейского происхождения Митча Эбрахамсона читалось смятение. Master of science, как постоянно уточнял он, нервно поправляя нелепые очки на веснушчатом носу. Рыжая сволочная зануда — дополняли все, кого  злая судьба хотя бы на один день сводила с дотошным старшим инженером одной из высокотехнологичных контор Моргантауна.
— Нет. Так… нельзя. Это будет неправильно... — пробормотал  наконец неуверенно Митч, немедленно кося взглядом  в ту сторону, откуда должны были бы исходить , но все не исходили  конкретные указания по ситуации.
Ниган  спокойно вертел в руках портативную Моторолу, такую же, как и у остальных Спасителей, занятых в сегодняшней операции. Он молчал.
Нигану было интересны его люди. Особенно эти двое. Конкретно сейчас — Эбрахамсон.
Парочка была презабавная не только внешне. Ругались они по любому поводу. Иногда казалось, что Стэнзи вот-вот и опустит свою лапищу, ломая хребет своему напарнику. Митч же, уходя в сторону, выпускал пар ругательствами, перевода которых никто не знал. И возвращался с новой идеей. Оба они составляли целостный, слаженный организм именно тогда, когда пикап Спасителей был наполнен взрывоопасным дерьмом, масса которого позволила бы доставить экипаж напрямую к Господу Богу. Именно в моменты, когда остальные технари явно предпочитали держаться подальше, дабы штаны были посуше, появлялись  Стэнзи с коробкой инструментов и Митч с вечно вонючей сигаретой в зубах, блокнотом и десятком карандашей, торчавшим из кармана клетчатой рубахи.
Сейчас перед ними стояла дилемма.
Охранение, выставленное в полумиле отсюда, на пересечении 738-ой и  95-ой, сообщило о появлении подозрительной бабы. Напихано в  густых лесах к западу от Святилища было много и с большой фантазией. Для ходячих минные полосы не были серьезным препятствием. Они  просто теряли товарный вид, становясь совсем уж легкой добычей.
Но для живых это был недвусмысленный намек, что сюда лучше не соваться.
Можно было пустить бабу на мины. Но охранники,взбудораженные близостью начальства и опасаясь провокаций,  вскидывались на любой шорох мертвых. Тем более — живых.   
Ниган, до этого задумчиво потиравший крошечной антенной по правой щеке, наконец соизволил поднять рацию к губам и нажать тангенту, включаясь в разговор:
— Вооружена баба? В каком направлении идет?
Рация пошипела, выдав через две секунды:
— По Олдридж Роуд. На вид — оборванная марамойка. Но, похоже, она что-то разыскивает, сэр.  Движется по карте, не хаотично.  Кажется, знает куда идет. Оружия внешне не видно. Сейчас намеревается пересечь девяносто пятое и уйти в зеленку.
— Принято, ждите, — коротко бросил он, не убирая рацию. Глаза Нигана не отрывались от глаз Митча. Казалось, Ниган спрашивает ЕГО решения.
-  Что скажете, мистер Эбрахамсон?
В голосе — ни тени намека на собственное решение Нигана, давно им принятое.
— Мне кажется… Я только хочу сказать, что если они… она… словом, парни видят живого человека. Значит, могут послать к чертовой матери. Развернуть,  — замямлил Митч, краснея пятнами,  –  если бы они не видели, то это была бы ее судьба. А так…
— Мы тут, значит, вершим судьбы?  Как боги?
Двусмысленно улыбаясь, Ниган  выжидающе смотрел на Спасителя. Потом как очнулся. Этот рыжий слабак пока очень нужен. А ведь еще несколько секунд такой игры в гляделки, и Митч сейчас сам пойдет и зацепит собственный Клеймор.
— Да, парень. Именно так! Мы же Спасители, верно? — мягко произнес он наконец.
Его улыбка вновь стала дружеской и добродушной, а с лица исчезло выражение,  от которого в последние полтора года жидко срали в штаны взрослые, знающие себе цену мужчины на сто миль в округе.
«Идет по карте, не хаотично. Кажется, знает — куда».
Он спрыгнул с борта пикапа и одобрительно хлопнул Митча по плечу.
— Задерживайте. Я сейчас буду.
Получив подтверждение приказа, Ниган засунул рацию в карман косухи. Дожидаясь, пока все еще напряженный  Эбрахамсон вытащит из кузова пикапа последние ящики, он рассматривал карту с множеством свежих пометок. Потом отдал несколько распоряжений Стоксу и, не без труда развернув  махину пикапа на забитом  мертвыми машинами шоссе.
К перекрестку двух дорог Ниган прибыл одновременно со стайкой ходячих, шарахавшихся в густых зарослях. В патруле было пятеро солдат. К этому моменту три ствола уже отслеживали траектории движения ходячих.  В лесу они могли спокойно пройти мимо людей, а шум выстрелов мигом собирал вонючих тварей со всей округи.  Один из ученых в Святилище даже выдвинул мысль, что их привлекает не сам громкий звук как таковой, а дохлятина или полу-дохлятина, которой всегда можно поживиться в тех местах, где слышны звуки боя.
На обочине шоссе  двое спасителей держали на прицеле автоматов задержанную девку. К этому моменту пленница уже стояла на коленях со скрещенными на затылке руками.  Баба попалась или опытная, или решительная, или просто отмороженная. Не делая резких движений, она просто спокойно и молча подняла глаза на Нигана заинтересованные глаза.
Чуть поодаль на траве стоял рюкзак.
— Приветствую в той части Вирджинии, где сохраняется закон и порядок, мэм! -  сообщил он с издевательской вежливостью. Но быстрого ответа никому услышать было не суждено.
Один из ходячих, как и следовало ожидать, сорвал растяжку примерно в трех сотнях футов.
Грохнуло ощутимо. Над взволнованно закачавшимися кронами деревьев испуганно шарахнулись в разные стороны десятки птиц. Вслед за  взрывом последовали сразу два выстрела. Понимая, что шум проблемой больше не является, двое ближайших охранников заодно сняли тех ходячих, что были на прицеле.
— Многие туристы от местной природы буквально голову теряют! — безмятежно прокомментировал ситуацию Ниган, продолжая изучать лицо женщины.
— Итак, можно узнать, что привело вас в эти края?
Solvig Neumann
Стоя на коленях с руками за головой и упираясь взглядом в землю, Солвиг ощущала себя слегка нелепо. Где-то закопошились ностальгические предчувствия шмона и проверки документов, как будто это ещё имело какое-то значение. Будто суровый полисмен сейчас будет пытливо спрашивать: “У вас при себе есть оружие и наркотики?” — и получив утвердительный ответ, начнёт заламывать руки и надевать наручники. Было даже немного смешно, но не слишком. Ноэманн уже приходилось видеть какие уродливые обличия могла принимать нынче мораль: как отсекали руку пожарным топор за воровство или как скальпировали опасной бритвой за пересечение границы. И речь не о жестокости — теперь ею был пропитан даже воздух, — речь о том, что это провозглашалось справедливым наказанием. И когда насилие зовётся правосудием, можно уверенно сказать только одно — смешного в этом мало. Впрочем, Солвиг на этом не зацикливалась. Сейчас её больше беспокоили промокшие от росы джинсы и ползающие по ступням сороконожки, вместе с размышлениями о том, где она проебалась и как теперь выкручиваться.
Вообще, судя по повадкам трёх боевиков, которые её задержали, были они явно не из тех добрых фермеров, которые хоть и умеют размозжить голову, обычно не ищут для этого повода. Нет, эти ребята относились к той небольшой, но доминирующей прослойке злобных ублюдков, которые основным своим занятием видели борьбу с беспределом и опасностями, которые обнаруживали себя, когда некому было оплатить такую самоотверженность. Проще говоря, они относились к древнейшему человеческому промыслу — к разбойникам. И пока что Ноэманн особо не сомневалась, что конкретно эти были их худшими представителями в округе. К имеющимся трём, из кустов вышли ещё двое мужчин и сейчас стало понятно, что каждый из них обвешан огнестрелом. Они действовали хладнокровно, почти не разговаривали друг с другом, не выказывали никаких эмоций, только обезоружили Солвиг, сняли с неё обувь и поставили на колени. Один из них заглянул в рюкзак, но не стал залезать внутрь и бросил его возле колонны. Всё оружие и ножи, которые они нашли, они собрали вместе и положили отдельно. Обувь кинули к рюкзаку. Когда с этим было покончено они рассредоточились и, держа Ноэманн в поле зрения, сосредоточенно стали всматриваться в заросли, как будто ожидая нападения. Собственно, это было уже лишним — Солвиг была одна и никто не спешил ей на помощь, разве что другие “бродячие”.
Для утешения, в херовой ситуации главное помнить — хуже есть куда. И даже если виден край, за котором ясно зияет пропасть, тебе ещё есть что терять кроме жизни. Солвиг хорошо знала этот принцип. Она прекрасно понимала, что от смерти её отделяет только занавес из фольги (если не от чего-нибудь и похуже). Но она не паниковала, напротив, сложившаяся ситуация удивительным образом наполняла её энергией и даже раззадоривала. С одной стороны, это была уже выработанная привычка: она всю жизнь загоняла себя в безвыходные ситуации и потом выбиралась из них. С другой, она отчётливо чувствовала, что совсем не против умереть сегодня, и если это случится, она постарается встретить смерть, как старую подругу — со страстью и сумасбродством.
Ожидание длилось недолго и вскоре к основанию моста подъехал внедорожник. Машину Солвиг увидела только краем глаза — девушку поставили к шоссе спиной и проследить за происходящем она не могла. Но по звукам было понятно, что кто-то негромко хлопнул дверью и неторопливыми шагами приблизился к Ноэманн. Пара тяжёлых ботинок встала ровно на то место, куда упирался взгляд Солвиг. Совершенно безучастная, она подняла голову на возвышающегося перед ней незнакомца. Мужчина где-то за сорок, с фактурной, но относительно простой внешностью, не пижонистой, но с акрутным внешним видом, почти официальным. Выражение его лицо демонстрировало плохо скрываемое безразличие (во всяком случае так показалось Солвиг) или нескрываемое вовсе. Однако не смотря на это, ощущалась в нём и какая-то мистическая проницательность, будто он знал нечто, о чём другие даже не догадывались.
Мужчина приветствовал Солвиг. Его напускная вежливость отзывалась с представлением Ноэманн об абсурдности происходящего. Или же он правда считал себя агентом нового “порядка”? Пока это было непонятно. На лице Ноэманн только просочилась тонка улыбка, которую не смог отменить даже прозвучавший взрыв. Ударная волна от земли ударила в колени так, что Солвиг думала, что её подбросит. Ощущение было очень бодрящим, но в то же время и слегка сбивающим с толку. Следом сразу врезалось несколько резких хлопков — выстрелов. Изнутри рвался порыв пригнуться, оглянуться на происходящее вокруг или даже упасть. Но незнакомец будто не почувствовал ни взрыва, ни выстрелов — он не отрываясь смотрел на Солвиг. И это очень затягивало. Она смотрела в ответ.

— Многие туристы от местной природы буквально голову теряют! — безмятежно прокомментировал ситуацию Ниган, продолжая изучать лицо женщины, — Итак, можно узнать, что привело вас в эти края?
Ощутив возможность, Солвиг медленно опустила руки, чем привлекла внимание стоявших вокруг людей, который посмотрели даже не на неё, а на стоявшего перед ней человека.
— Дэ я здесь проездом, — осторожно начала шведка, — Злыщали про Грейт-Дисмал-Суомп?
Речь давалась ей непросто. Ноэманн прикинула в голове, когда она в последний раз говорила с кем-либо. Вроде бы это был дождь. Или ботинок? Сейчас стоило напрячься.
— Но дорога долгаиа. Я люблю встретитьсия с новыми людьми. Они ражказывают всякое. Ражказывали мне про это мезто. Может и про вас ражказывали? — Солвиг посмотрела по сторонам, будто примеряя настоящее с воспоминаниями.
Она протянула руку куда-то в сторону
— Кто твои люди?
Своим внешним видом и говором Ноэманн напоминала себе жрицу из скандинавских легенд. Её оборванный вид, не самые чистые волосы и запачканные грязью руки. Босая, она стояла в непонятной позе и говорила с человеком, которого едва понимала, как будто из какого-то другого мира. Всё это походило на какой-то странный обряд. Люди с оружием вокруг только усиливали этот эффект. Их осторожные движения, неторопливая ходьба кругами напоминали танец. Когда люди останавливались, глухие звуки леса наполнялись задумчивым молчанием. Вот-вот и шаман заиграет в свой бубен. "Хорошая была трава".
Negan
— Мои люди  — те, кто не дал тебе сегодня умереть. Ну? Где "спааааасибо, сэр, вы так добры!"?
Ниган скопировал акцент девицы настолько точно и издевательски обидно, что парни заржали.
— Ладно, можешь не благодарить, пожалей наши уши!
Слушать эту женщину было трудно,  настолько больно корявая речь царапала слух. Только теперь Ниган понял Дероша, с тоской сводившего брови всякий раз, когда лидер Спасителей, игриво глумясь, выкладывал свой французский арсенал вперемешку с серьезными фразами и завуалированными угрозами. Примерно те же эмоции  испытывал он сам в тех редких случаях, когда его лейтенант теряла самообладание.  Обычно это случалось в тот момент, когда понервничать приходилось и самому лидеру Спасителей.
-  Мои ученые дармоеды насчитали, что по округе должна шарахаться еще как минимум пара тысяч выживших на сотню квадратных миль. Почему, Боженька, ну какого хера лысого ты посылаешь мне только тех, кто говорит на чем угодно, кроме английского, а?
Рассмеявшись смехом, свойственным человеку, с раннего утра катавшемуся в машине с сотней фунтов С-4 и двумя кустарями от минно-взрывного дела, Ниган  закинул на плечо Люсиль, и с выражением игривой тоски на лице поднял утомленные глаза в небо.
— Ну и что мне делать с тобой,  бааааальшой баааада-бум, а? -  поинтересовался он, свободной правой рукой ловко копируя зыбкие жесты женщины, и, вмиг посерьезнев, сделал одному из своих охранников характерную и недвусмысленную отмашку:
— Марк, проверь-ка ее барахло! -  после которой парень принялся быстро обыскивать содержимое стоявшего поодаль рюкзака, а сам Ниган  продолжил неторопливо рассматривать женщину сверху вниз.
Минимум пять суток в пути. Грязная. Спит мало, поверхностно. Усталая. Потрепана жизнью, но явно от природы злая, как сам черт. Что не так?
Больше всего его удивило отсутствие видимой реакции женщины на взрывы и выстрелы. Если сам Ниган имел основания взрывов ожидать, то эта женщина — вряд ли. Тем не менее, она спокойно смотрела на него снизу вверх. Ни один мускул не дернулся на ее  лице, которое, если отмыть,  было бы вполне красивым.
Пока продолжалась их неторопливая игра в гляделки, Ниган уловил во взгляде незнакомки знакомую спокойную отрешенность. Прозрачные глаза заставили вспомнить время, когда для него самого прямой взгляд в лицо смерти снял кажущуюся сложность мира. Похоже, эта едва говорившая по-английски женщина знала толк в уважении к себе, когда не надо, стыдясь себя, украдкой набрасывать кривые и мутные перспективы. Ясность лучше, даже смертельно опасная.
Сам Ниган поймал этот настрой каким-то сиюминутным озарением уже давно, и при виде растрепанной девки почему-то вдруг вспомнил тот день, когда он сам четко решил: да, смерть, все возможно; но не наклон под чужую волю. Трезвое решение.
Тут, похоже, все объясняется гораздо более прозаично.
— Огнестрельного оружия в рюкзаке нет. Только тряпье бабское разное. Инструменты, спальник, два хороших ножа. Немного жратвы еще. Карты разные — Джорджия, Каролина, Теннесси, — придерживая рукой на груди автомат, спаситель поднялся и передал Нигану несколько автомобильных карт, испещренных пометками на незнакомом языке и талантливо выполненными рисунками. Развернув бумаги, он быстро изучил их, не забывая поглядывать вверх и контролировать окрестности.
— Ниган, я там вот лекарства какие-то еще нашел в кармане.
В руках лидера Спасителей карты сменились небольшой кожаной сумочкой, внутри которых среди пластиковых флаконов  жаропонижающих и обезболивающих были рассованы так хорошо знакомые Нигану по расцвету его спортивной карьеры пакеты с бело-голубыми кристаллами, серыми брикетами и сушеной травой. Можно было бы и не проверять, но один из пакетов Ниган все же вскрыл. Попробовал на кончике языка кристаллы.
— Ой, детка! DEA такую нарядную разукомплектовать  — план на месяц выполнить! Не боишься? Хотя чего тебе бояться? С таким набором можно развлекательный трип устроить от Атланты до Вашингтона, не сходя с обочины шоссе. Никакого оружия не надо. Справа ходячий Петр, слева — ходячий Павел. И оба пышными белыми крыльями хлопают.
Содержимое аптечки одним махом перекочевало в карман косухи.
Глаза Спасителя больше  не улыбались. Объяснение нашлось. Но все равно что-то царапало, больно кусая за черт знает где расположенную нерву интуиции. Возникло странное чувство, похожее на трансформаторное гудение опасности. Присутствие этой оборванки вдруг отбросило Нигана на два года назад. Он даже обвел взглядом окрестные кусты, но почти сразу понял, что источник — отнюдь не в кустах прячущееся нечто.
На раз считавшие напряженность главного бойцы мигом подсобрались. Поделив сектора, спасители принялись с усердием шарить стволами по зеленке.
— Можешь собирать свое барахло и уматывать, — небрежно приказал Ниган, швырнув пустую сумку к ее коленям. — Вперед по этому шоссе. В лес не лезь еще миль десять. Если не хочешь, чтобы ноги были в Атланте, а голова — в Филадельфии.

Solvig Neumann
Дерзкий настрой незнакомца импонировал Солвиг, отчего она только шире улыбалась. Но за искривлением уголков рта и сухими губами, в оживившемся взоре улавливалось нарастающее раздражение. То как развивалась ситуация вызывало у Ноэманн тошноту и подёргивание мышц. Отнюдь не потому что её грабили — это было ей совершенно безразлично. Ей была невыносима мысль, что кто-то другой распоряжается её жизнью, даже если её собирались миловать. Кто эти люди, чтобы утверждать, что с ней будет? Это зависело только от Солвиг. Вываленные в кучу вещи и отнятые запасы наркоты были ерундой. На эти акты, призванные подавить, она едва реагировала. Внешне она демонстрировала невозмутимость и даже отчужденность человека, который быть может уже знал, чем всё закончится. Конечно, показное спокойствие было не связано с внутренним её состоянием. Солвиг отчётливо ощущала как пульсирует кровь в сосудах, вместе с предвкушением неизвестности, которое посещает человека в минуты смертельной опасности.
Поднимаясь с колен, Ноэманн оглядела стоявших вокруг вооружённых людей. Её дорога вела гораздо дальше этого места и ещё было не поздно вернуться к ней. Она опустила голову вниз и несколько секунд увлечённо рассматривала ползущее по ноге насекомое. Быстрым движением Солвиг схватила и размазала его между большим и указательным пальцем, пару мгновений следя за тем, как существо беспомощно корчится в агонии, и затем равнодушно стряхивая его назад, в ту грязь из которой оно выползло. Решения которые принимает человек на своём пути, куда важнее цели, за которой он следует — в этом была убеждена Солвиг. Она смирила свою улыбку и посмотрела на изучающего её своим сметливым взглядом неизвестного мужчину. У неё были тут дела и никто не сможет ей помешать.
— Как жаль, что приходиться так зкоро расставаться с моими “спасителями”, — отреагировала на обращение Солвиг.
Демонстративно перешагнув через свою сумку, она неторопливо подошла к ботинкам и села на землю, чтобы обуться и тщательно зашнуроваться. Отряхивая ногу от земли и выковыривая из глубин обуви носок, она продолжала поглядывать на собравшихся.
— Интересные вы люди. Такие… — Солвиг, запрокинула голову, подбирая слова и помогая рукой говорить — добрые, такие весёлые, так хорожо знаете, как выживать.
Несмотря на обстоятельства, Солвиг была несколько смущена. После всей слышанной ею болтовни, она готовилась к столкновению со зверями — одичавшими нелюдями, едва ли не каннибалами. Но эти грозные на вид мужчины, сомнительно отличались особым для нынешних времён садизмом. Их повадки больше подсказывали Ноэманн качества прагматичного и целеустремлённого люда. В этом она немного понимала: со времён начала пандемии, Солвиг успела посетить множество самых разных общин, и можно было однозначно заявить — цивилизованность закаляется в крови. Не смотря на выучку и заметную дисциплинированность, на служивых этот сброд не смахивал — маловато было пафоса. А это намекало на какую-то продвинутую организацию и по всей вероятности довольно крупное поселение. Здесь было чем заинтересоваться.
— Чтощ, значит не ходить по лесу, иначе “биг-бада-бум”. Это есть! — Солвиг поднялась и развела руками, — Я послушно удаляюзь, как того желает воля босса. И к слову про DEA…
Солвиг наклонилась в сторону ближайшего стрелка, изображая секретность, и добавила полушёпотом:
— Миграционной слушбе не говорите где я, а то с визой у меня тоже проблемы.
Виновато пожав плечами, Ноэманн повесила на пояс инструменты с верёвкой, оставляя все остальные вещи лежать на земле, будто чужие. В этом было мало смысла, но Солвиг хотела таким жестом дать понять, что она не отдаёт ничего, что было бы ей нужно. Ненавязчиво приблизившись к оружие, она взяла только свой мачете и быстро скрыла его в ножнах. Вся процедура со сборами отняла у неё не больше минуты. Теперь можно было переходить непосредственно к делу.
— Только одна вещь напоследок.
Ноэманн, вроде готовая уходить, развернулась и подошла на расстояние вытянутой руки к лидеру чужаков. Она пристально посмотрела на его биту, а затем на него самого, прокручивая в голове слова, которые собиралась сказать. Вероятно было не особо ясно, чего она хочет, но она старалась дать понять безвредность своих намерений. Мужчина, что находился перед ней почему-то казался знакомым, будто они уже встречались много лет назад, в другой жизни. Теперь, когда они стояли относительно на равных, Солвиг могла лучше рассмотреть его. Сейчас ей почему-то показалось, что за брутальным образом было в нём что-то печальное, некая тоска, которая читается не во внешности и даже не в мимике, а в чём-то ещё — в тени человека или в его дыхании.
— Вижу, ты не на своём месте, Ниган,  — Солвиг существенно понизила голос, так, что возможно её мог слышать только он, — У меня для тебя хорошие новости. “Привет” от вашего старого друга. Твоего и Люсиль.
По какой-то причине, звук своего голоса и сказанные слова, взволновали Солвиг самым коренным образом. Сердце колотилось, как если бы она сорвалась в пропасть. Но это был не страх, а что-то ещё… Предчувствие. Она была до конца не уверена, к кому обращается, хотя достоверно знала, что многие Спасители звали себя Ниган, но с каждый секундой она становилась всё больше убеждена, что нашла именно того, кого искала.

Negan
Она устало улыбалась. Сейчас не имело значения, фальшива эта улыбка или подлинна. Не имело никакого значения, сколько сил ушло на улыбку. По сути, даже сам факт улыбки не имел значения.  Эмоциональный фон, который шел от женщины со странным именем — вот что было по-настоящему важно. Он смотрел на нее терпеливым дружеским взглядом, словно  и не прикладывал к виску заряженный пистолет минуту назад. Но лицо Нигана окаменело, а улыбка превратилась  в холодный акулий оскал.
— Удача не с такими, как ты? — ухмыльнулся он, словно не веря своим ушам. — Тебя остановили в шаге от минных полей. Ты тут первый день,  но уже понравилась нужному человеку. Но есть то, что тебе не рассказали! — он остановился. Потом коротко усмехнулся, вспомнив последнюю фразу.
— Значит, Солвиг.
Ниган словно попробовал экзотическое имя на вкус.
— Я не хотел убивать тебя, Солвиг.
Не отпуская взгляда от ее лица,  Ниган разрядил револьвер.
Швырнув к ногам  женщины единственную пулю из барабана, он засунул  оружие обратно в карман сиденья. Чтобы сделать это, ему пришлось приблизиться к ее телу вплотную.
— Я не люблю убивать людей, детка! — негромкий голос его звучал мягко, как шелк. Если бы английский язык был для Солвиг родным, она без труда могла различить в речи Нигана мягкий акцент жителя южных штатов, где каждое слово словно завернуто в мех. Сейчас он говорил медленно,  подбирая самые простые слова.  — Я вовсе не демон. И не маньяк. Все эти два года я собой и не был. Я был всего лишь тем, кого хотели видеть. Просто делал работу, на которую не способен никто другой. Иногда — очень грязную работу.
Притянув голову женщины к себе, Ниган прижал лоб к своим губам. Он держал ее в таком положении долго, выискивая  знакомую вибрацию жгучей,  тщательно скрываемой ненависти, которая отзывалась в каждом его нерве. Как у Дуайта. Как у жен, исполнительно принимавших его с каменным, ледяным нутром и пустыми глазами, на дне которых плескалась тоска.
— Знаешь,  во что я не верю?  — прошептал он, не почти не отрывая губ от кожи женщины.
— В случайности и совпадения. Я не хотел твоей смерти. Но я спросил себя — неужели ей просто так везет? Всегда?  Захотел проверить. Щелк! И....да, тебе везет! Даже больше, чем ты можешь себе представить.
Его внутренний камертон тем временем закончил анализ. Ненависти не было, но внутри была другая поганая штуковина.  Какая-то тайна, завернутая в старую вонючую тряпку.
Он чувствовал, что совершает ошибку, которая может стоить жизни.  Но азарт, которым Ниган жил с самого первого дня, был королем чувств. Остальные чувства составляли лишь скромную свиту.
Женщина была крайне опасной носительницей редкого человеческого качества — самообладания. Способности противостоять панике, унынию, колоссальному внешнему давлению. Не избегать, а именно преодолевать их уникальным внутренним устройством. Еще в самом начале он понял, что у абсолютного большинства американцев такое качество отсутствует. Факт крушения привычной картины мира превратил прежде таких свободолюбивых демократов в зашуганное стадо, вдобавок полное психопатов.
Мир сдох. Наконец можно было быть самим собой! Это ли не подлинная свобода? Но нет, они все так же будут тосковать по возможности выключить утюг из автомобиля и по автоматам, разливающим сублимированный чай, воняющий дохлой рыбой. И даже самым живучим спустя два года захотелось отдать право собственности на самого себя в обмен на защиту от силы, пожирающей труп США.
Элементарные законы рынка. Если ты сам не можешь  защитить себя, ты обязательно должен заплатить тем, кто это для тебя это сделает. Понимание этого дела, скорее интуитивное, чем серьезно обоснованное, многое упростило. Защита от ходячих вместе с идеологией сохранения цивилизации, стала той вещью, с помощью которых Ниган управлял своим стадом. А его харизма была лишь  бонусом, упростившим задачу.
Самообладание, которое  продемонстрировала Солвиг, ничем не напоминало оцепенение дикого зверя,  выпрыгнувшего ночью на хайвей. Оно даже не пахло безнадежностью. Это была та форма самообладания, которую можно расшифровать как «уверенное право собственности на самого себя». Людей такого опасного типа Ниган быстро вычислял,  уничтожая без жалости. Без исключений.
— Хочешь в Святилище…..
Повторив  слова, Ниган перестал гипнотизировать Солвиг и бросил задумчивый взгляд в водительское окно.
Он вдруг мгновенно посерьезнел.
— Святилище не для таких, как ты, детка. Какая бы цель перед тобой не стояла. Дело даже не в том, что ты несешь в кармане запчасти одного из моих лучших людей, хотя одно это уже делает честь твоему мужеству. Из Святилища нет пути назад. Ты вправе думать, что ты найдешь выход. Не сомневаюсь, что у тебя даже хватит ума и сил, чтобы попробовать!  «Я буду очень хитрой и осторожной лисой! Я сделаю все, что должна, и сбегу. Уж кто-кто, а я обязательно найду щелку в дверях! А потом отыщу нору подальше отсюда. О-о-о! Это будет надежная нора, где его люди точно не отыщут  меня!» — подумаешь ты. Но... нет. Больше не будет чудес. Тебя найдут и вернут. Просто поверь мне.   
Голос Нигана звучал спокойно и рассудительно. Он усмехался дружелюбной усмешкой, но напоминал при этом огромного черного мастиффа, язык которого высовывается между белыми острыми зубами, которыми оторвать человеческую руку не сложнее, чем разорвать полотенце.
— Я дарю тебе право выбора, и хочу, чтобы ты это запомнила. Сейчас можешь просто открыть дверь машины и уйти. И это будет твоя свобода. Потому что в ином случае ты пойдешь не на экскурсию. Ты пойдешь, чтобы принадлежать мне.

Solvig Neumann
Пуля упала на коврик и под тяжестью покатилась куда-то под сидение. Солвиг на мгновение взглянула на оружие, убеждаясь, что Ниган на самом деле разрядил его, а затем снова ему в лицо. Она гадала над его следующим намерением. Когда вдруг он потянул женщину к себе и поцеловал, она сперва съёжилась, но затем положила руки ему на грудь и несильно сжала в кулаках края куртки. Её тело расслабилось, глаза закрылись и она почувствовала под грубой одеждой очертания живого человека. Она негромко выдохнула и невольно сморщилась. На какое-то очень короткое мгновение давно  давившая паранойя отступила, и из этого закрытого пространства повеяли забытое ощущение дома — безопасности и тепла. Горячие губы прижавшиеся ко лбу, вернули воспоминания об умерших и давно потерянных. Дыхание Солвиг выровнялось и казалось, она вот-вот провалится в сон.
Негромко зазвучавший в машине голос вернул её в чувства. Она подняла глаза и слушала его. Ей нравилось то о чём говорил Ниган. Конечно, она считала это глупость — видеть связи в случайных событиях, это наивное свойство человеческого мышления. Но её тоже не покидала мысль, что в этом было некое знамение, будто она была именно там, где ей следовало оказаться. Ноэманн улыбнулась и положила голову ему на плечо. Только всё было иначе. Да, она была жива, но едва ли это можно было назвать везением, скорее насмешкой. И Ниган был здесь не чтобы наградить её — он был приговором, которого она желала, но в котором ей снова отказали. После всего, что она видела и сделала, жизнь была слишком тяжкой ношей. И пора было двигаться дальше.
Момент кончился и они отстранились друг от друга. Солвиг выпрямила ногу и села обратно на своё место. Через окно дул приятный ветерок, наполненный сладким запахом леса. Она посмотрела на свои руки, в которых ещё ощущались края его куртки.
Если бы кто-то попросил Солвиг описать, что есть реальность, она бы сказала: “Это когда вы не знаете, что с вами случится в следующую секунду. Если знаете — это вымысел”. Происходящее последние несколько часов казалось ей очень реальным. Всё что делал Ниган было чем-то решительно противоречащим естественному порядку, чем-то, что проявляло мир, как фонарь, который выхватывает из тьмы секретные предметы. Ноэманн была рядом, была связана и беззащитна перед ним. Под ветровым стеклом лежала свидетельство её враждебности. Итоги этой встречи были предрешены, но герои противились развязке. Как далеко они могли бы зайти? Куда бы это привело?
Но даже они сами видимо не знали, что будут делать в следующую секунду. Ниган похоже понимал это и предостерегал Солвиг. Когда он озвучил свои условия, она молча сидела и вспоминала, как стояла на коленях под эстакадой и ждала с ним встречи.
— День-то какой хороший, не правда ли? — не поднимая глаз, через какое-то время отвечала Солвиг.
Хотелось ещё недолго отдохнуть, но она всей кожей чувствовала, что передышка была на исходе. Она поправила на себе растянутую майку и застегнула обратно куртку. Коротко взглянув куда-то в направлении коробки передач, она дёрнула ручку замка, открыла дверь и вылезла из машины.
Звук захлопнувшейся двери напомнил о царившей вокруг тишине.
Под ногами заскрежетал гравий, рассыпанный вдоль шоссе. Осмотревшись, она неторопливо обошла “Юкон” спереди и приблизившись к двери водителя, наклонился к открытому окну. Она коротко посмотрела на сидевшего внутри мужчина и затем просунула в салон руки. Ниган понял её без слов. В свойственной ему манере, он невозмутимо достал откуда-то нож и аккуратно разрезал хомут на её запястьях. Потерев свежие ссадины, Нойманн облокотилась на бортик окна и ровно посмотрела ему в лицо.
— Ниган, спасибо за честность. Я могу лишь ответить взаимно. Мне нельзя так. Я даже себе не принадлежу... Прости.
Солвиг молча продолжала стоять, не отводя от него взгляда. Странно, но ей было грустно прощаться. Она никогда не знала человека похожего на него, но внутри маячило ощущение, что когда-то очень давно всё это уже было. Будто происходящее оказывалось лишь забытым воспоминанием. Пусть она не попала в Святилище, но получилось самое главное было не это. Внутри что-то сжалось. Она вытащила из кармана пачку и положила в рот сигарету. Теперь было всё.

Negan
«Я не принадлежу себе» — сказала она.
Бесстрастное лицо Нигана не отразило яростного неприятия ситуации. Но он едва справился с нахлынувшим желанием схватить суку за воротник куртки и бить лицом о приборную панель. Методично, удар за ударом разбивать в кровавую кашу красивую маску, под которой скрывалась нужная ему действительно сильная личность, устойчивая к внешним воздействиям.  Пока Солвиг обходила машину, лидер Спасителей поймал в отражении зеркала  заднего вида свой взгляд, наполненный до краев ужасным обещанием.  От такого становилось явно не по себе  даже его карманным хищникам. Но даже на это фантастически отмороженная, крепкая баба — не реагировала. Почему его так зацепило?
Удобный  ответ вроде лежит на поверхности. Может, он уже слишком избалован властью? Привык к покорности каждого элемента организованной стаи. Отныне не способен равнодушно воспринять легкомысленное «прости»? Слишком просто.
Он был зол еще и на то, как походя швырнула она ему эту кость — древнейший способ принадлежности, который ограниченные люди считают предельным. Да женщина и так целиком была у него в руках  — бери, ешь, используй  как угодно  пьяняще-доступный соблазн. Живой дьявол, неожиданно затесавшийся среди зеленых капсул с оксикодином в левом кармане косухи. Праздник, раскрашивающий будни. Сука! Сука!
— Можешь идти, детка. Ты полностью свободна,  — сказал Ниган  равнодушно-вежливо. В прошлой жизни  такой тон использовался для двадцатидолларовых шлюх и кассиров в супермаркетах.
Более того, Ниган даже любезно щелкнул зажигалкой возле  сигареты Солвиг. Долгий странный миг они рассматривали друг друга, как два диких зверя, повстречавшихся в лесных сумерках.
Потом Ниган  положил локоть левой руки на окно и напоследок дружески потрепал Солвиг по щеке.
— Я бы хотел передать тем,  кому ты принадлежишь, мой привет и пожелания встретиться не с овцами, а с пастухами! — раздумчиво сказал он, интонируя слово «хотел» в прошедшем времени с оттенком демонстративного сожаления, думая о том, как они могли бы сцепиться вместе и загудеть, словно два мотора в одной цепи.
— Ты же понимаешь, детка, что у всего на свете  есть цена?  Особенно дорого стоят ошибки! — Ниган недвусмысленно кивнул на кусок скальпа под стеклом.  Потом махнул рукой, указывая направление, обратно к 95-му шоссе:
— Давай, вперед!
Солвиг шла, не оглядываясь, очень медленно. Даже как-то небрежно выпрямившись. Надо же, как гордо ожидает свою пулю! Людям, знавшим его давно, было хорошо известно, что лидер Спасителей никогда не останавливается на полпути. Человеку, разочаровавшему или рассердившему его, лучше уйти с дороги. Ниган умел заставить людей работать быстро и  полной отдачей. Но была у него и другая способность — мгновенно, бесповоротно вычеркивать  ненужных людей, словно стирая рисунок тряпкой с доски.
Но сегодня Ниган откуда-то знал так же точно, что скоро умрет он сам, что после этой рядовой смерти на дороге мир охромеет.
В любом будущем,  коротком или длинном, навсегда застрянет осколок сегодня, в котором она  идет вдоль желтой линии дорожной разметки, унося с собой непокоренный взгляд и притягательную чужестранность, завернутую в чудесную оболочку.
Все еще проще, чем уязвленное самолюбие.
Впервые за два года он просто не хотел убивать.
Пожалуй, больше всего на свете он не хотел  убивать именно ее.
Оказывается, все это время он осознанно шлепал по мелководью, слепленному из малодушных управляемых трусов.  Сейчас увидел глаза, в которые можно было бы окунуться целиком. И вот сейчас он  ДОЛЖЕН был это сделать, потому что он — Ниган.
Он повернул ключ в замке зажигания, но Юкон не отозвался привычным урчанием.  На приборной панели не загорелось ни единой лампочки, которая сигнализировала бы о проблемах. Двигатель не реагировал.  Огромная машина застыла на обочине, как  издохшее животное. Ниган восхищенно покачал головой. Удивительным образом  судьба еще раз оказалась благосклонна к Солвиг.
Аварийная частота  Спасителей была одним из самых удачных решений  профессионалов,  оказавшихся в рядах Спасителей.  Строгим протоколам должен был подчиняться даже лидер.  Ниган отогнул солнцезащитный козырек,  изучил текст на внутренней стороне.  Ухмыльнувшись, он  вытащил из кармана рацию, которая в последние несколько минут пищала все чаще, напоминая о необходимости срочной подзарядки.
— Дэвид, Док,  прием! — он помолчал, дожидаясь исполнительного шипения с ближайшего — в трех милях отсюда — форпоста, где он утром оставил свою личную охрану. На минировании, да еще так близко от Святилища, вполне можно было обойтись без дуболомов.  — Быстро подняли ленивые жопы. Подберите меня на 738, три мили от 95-го шоссе.  У поворота на Досуэлл.
Потом еще раз попробовал завести машину.  Безуспешно. После этого все же переключил рацию на аварийную частоту, но вместо регламентных фраз произнес короткое:
— Дорис, пусть  Надин найдет ответственного за техобслуживание «Юкона».  Номер — 8095, — ледяным тоном распорядился Ниган, –  и в камеру его до моего возвращения.
Введение персональной ответственности за определенный виды работ  в Святилище было первой инициативой его вашингтонской находки — и блядский Боже — как же эффективно работало это конструктивное предложение!
— Принято, сэр! –  голос у оператора был профессионально деловит и спокоен.  Не зря Дорис Мабри отработала десяток лет в службе 911. Все инструкции, зашитые в ее мозгах, были адаптированы к новым условиям, и работали успешно. По крайней мере,  спасли не один десяток жизней спасителей, отправлявшихся на вылазки по округе. Дорис продолжала задавать вопросы, но он уже не слушал.
Нужно было закончить с трудом начатое дело.
Он вышел из машины и достал пистолет,  всунутый  за спиной под ремень. Автоматическое оружие не обладало и долей милосердия револьвера. С невозмутимой сноровистостью  приготовил его к бою. Расстояние между ними за эту пару минут увеличилось, но стрелял Ниган метко. Подняв оружие, тщательно прицелился в светло-голубое пятно, бредущее вдали.
— Опустил ствол!  Очень медленно!  — раздался гнусавый голос за его спиной.  Скосив глаза чуть вправо,  в отражении стекла Ниган рассмотрел крупную мужскую фигуру в увешанной потрохами ходячих джинсовке, ловко вынырнувшую из-за огромной задницы Юкона.
В руках у обладателя гнусавого северо-восточного акцента был убедительный аргумент — по иронии судьбы такой же, как в его машине, пятисотый Смит и Вессон. Ствол был направлен прямо в затылок лидера Спасителей.  Впрочем, и со своим телохранителем Ниган познакомился полтора года назад при схожих обстоятельствах: Рождество,  похожий на карцер темный угол парковки в Хайлэнд Спрингс, блядски сильный мороз. Ходячих сегодня не хватает.
— Теперь опусти ствол на землю! — распорядился тем временем нервный голос, — и пинком от себя, в сторону. Руки за голову!
Ниган исполнил приказание и медленно обернулся. Обладателем голоса оказался  широкоплечий седоватый блондин средних лет, с грубой рубленой мордой то ли скандинава, то ли реднека самых поганых кровей. В его женато-детном лице читалась какая-то забавная, надутая  незрелость. Впрочем, в новом мире менеджерская вкрадчивость быстро перерастала в неумный нахрап. Нет, это не лидер. Тем более, мужик явно взбесился, видя, как Ниган рассматривает его. Без страха, абсолютно не замечая сизый металл револьвера.
Пистолет, послушно отброшенный пинком ботинка Нигана, подхватывал уже  второй  — высокий парень  лет пятнадцати, с ловкостью мангусты выскользнувший из-за капота.
Второго Ниган рассмотрел уже позже, когда решительный пинок под колени уронил его на асфальт. Блондин тем временем довольно ловко обыскивал Нигана на предмет возможного оружия.  Злобный, как хорек, подросток, в такой же замызганной куртке  — «ADIDAS»  можно было распознать только по двум белым полоскам, в целом вел себя правильно: не сводил глаз с пленного, не приближался на расстояние удара. В  правой руке он сжимал свой пистолет, а левой неуклюже засовывал под плохо закрепленную разгрузку поднятый с асфальта ствол Нигана.
— На предохранитель поставь его, придурок! — ухмыльнулся Ниган добродушно, — убьешься же нахуй.
Лицом юнец владел хуже: на морде явственно проступило желание дать пленному носком по ребрам.
Но — сдержался, молодец. Только взглядом зыркнул таким, что предположение Нигана о наличии у парнишки крепких яиц укрепилось окончательно.
Было ясно — будущие покойнички вообще не понимают, на кого именно они напали.
Или знают,  просто старательно играют шайку туповатых мародеров?
Морды были незнакомые. Хотя таких в последнее время под Вашингтоном таких расплодилось много. Они научились маскироваться, были вооружены трофейным оружием. В самом деле, зачем горбатиться на посадках, ловить рыбу и  охотиться, вообще работать — если можно собраться толпой и зашугать соседей? Подобных этой мелких стай плохо организованных мародеров на территории, контролируемой Спасителями, почти не было — спустя два года они смогли захватить монополию практически на то же самое. Но людей Нигана все равно не хватало, чтобы зачистить мелких мародеров полностью.
Оставив пленного под присмотром подростка, блондин открыл багажник и задние двери машины. Сноровисто обшаривая «Юкон», он выбрасывал вещи, которые могли показаться ценными.
Лидер компании наконец-то нарисовался. Коренастый цыганистый мужик лет сорока, чем-то напоминавший лиса, но изрядно потрепанного жизнью.
— Ну, че  там хорошего в машине? — вяло поинтересовался он у блондина.
-  Да так... — протянул тот в ответ, — ничего особо ценного. Две хорошие волыны. Немного боезапаса к ним, проводов и железяк каких-то дохера и больше. Жратвы вообще нет никакой! Две пачки сигарет вот.... — протянул он разочарованно, одновременно швыряя на асфальт пластиковый саперский кофр Эбрахамсона, громко звякнувший внутри чем-то металлическим (Ниган при этом закрыл глаза и выдохнул), за ним — цинк винтовочных патронов,  потом — полную канистру с дизельным топливом на десять галлонов... — О, полная аптечка, круто!
— Во! Есть ценное! Мартин, здесь еще две бутылки отличного скотча! –  и он уже ловко рассовывал по карманам куртки.
Ниган поморщился. Каким бы тупицей не оказался лис — и тот бы догадался,  что людям с начищенными волынами и без жратвы возвращаться есть куда. Кстати о возвращении...
Солвиг уже плелась обратно по шоссе, так же покорно сложив руки на затылке. Конвоировал ее четвертый ублюдок, который при ближайшем рассмотрении оказался страшной бабой-брюнеткой, с черными,  как у африканской гадюки, глазками, едва заметными меж пухлых алых щек.  Но вооружено это чудовище было ни много ни мало — пятисотым «Моссбергом», почему-то с отпиленным дулом. Вот это был полный пиздец: если  эта толстая крокодилица решит пострелять, то пули отсюда до Вашингтона полетят! И даже если она станет хоть как-то целиться, здесь поляжет  каждый второй.  Баба тем временем, колыхаясь слоями жиров, обтянутых оливковой футболкой в темных пятнах пота, подвела Солвиг к машине. Таким же пинком под колени уронила на асфальт рядом с Ниганом.
— Всегда есть подвох! — Ниган посмотрел на Солвиг. В глазах у него плясала живая, озорная радость. Было заметно, что он не просто демонстрирует самообладание, а откровенно веселится. Руки Ниган послушно держал скрещенными на затылке, но смотрел на ублюдков с интересом, легкой ухмылкой, безо всякой злости. С минуты на минуту явятся его люди, начнется жесткое мясо, но эти минуты еще нужно было прожить. Ниган  полностью растворился в этом ощущении. В решении рутинных проблем он уже напрочь позабыл вкус адреналина, которым были наполнены первые месяцы после апокалипсиса.
И это было так здорово, что даже смерть казалась мелкой неприятностью по сравнению с потерей этого удивительного чувства азарта. Легкость предстоящего боя уже заменила холодную вязкую кровь в его жилах — Это случайно не твои друзья детка, нет? — вопрос был риторический. Выражение лица  Солвиг не сыграл бы даже покойный Раннер.
— Ясно. И не мои тоже.
— Зачем ты ее-то притащила, Мелли? Пускай бы валила нахуй отсюда! — лис посмотрел сперва на Солвиг, потом на толстуху со злым недоумением. В руках он вертел сдохшую рацию Спасителей. Пальцы  двигались еле-еле, и Ниган понял, почему — лис этот был глубоко под кайфом. Блядь, еще хуже отпиленного «Моссберга».
— Мужик вообще-то собирался ее пристрелить! -  ядовитым тоном отозвалась баба. — Мы жизнь ей спасли!
— Она в курсе. У этой мисс вообще день не задался с самого начала! — скромно заметил Ниган.
— Так, короче! — лис торжественно оглянулся, словно хотел, чтобы отсутствующая публика оценила их тактический успех. — Джей, кончай этих! — тут подросток, все это время без напряжения, но зорко державший на прицеле Нигана, спокойно кивнул в ответ, –  Вон туда только отведи, в лес.
Каким видит мир сейчас лис, Ниган примерно себе представлял, поэтому брезгливо поморщился.
Он был один. Если бы их цель состояла только в том, чтобы обчистить машину — он бы давно уже был мертв. Придурки.
— Не знаю, откуда вы, ребята. Но здесь так дела не делают. Вы, конечно, в своем праве валить все, что движется — но при таком подходе вас вздернут на дорожном столбе еще раньше, чем вы до Мидоу Ивент доберетесь! — хладнокровно произнес Ниган, небрежно приподнимая бровь.
Уторчанный вхлам лис намек понял. Махнул стволом парню: погоди, мол.  И распрашивать начал быстро, уже без подготовки и корявых запугиваний:
— Что вы знаете об этих придурках, перегородивших 688-е, 658 и 732 шоссе? Об этих....как их там, Брайан?!....О Спасителях? — «лис» так плохо сыграл копания в памяти, что Ниган откровенно усмехнулся, не сводя при этом глаз с асфальта, словно выискивал в его крупицах что-то интересное. У него, несомненно, было что сказать насчет Спасителей, но адресовался вопрос именно к Солвиг. Для пущей убедительности и скорости лис схватил ее за волосы, запрокинул голову назад и ткнул ей пистолет под подбородок:
— Говори, тварь, это тебе жизнь спасет!