Ангары для грузовых фур, несколько корпусов складских помещений, офисный комплекс, пара небольших магазинов, общая столовая и зона отдыха под открытым небом – вокруг безликого, массивного бумажного завода была обустроена незамысловатая промышленная зона. Впрочем, такой она была раньше, а теперь, когда здесь обосновались выжившие, индустриальная застройка преобразовалась в полноценный город. Со стороны дороги со временем выделилась центральная площадь, а возле бетонно-кирпичных конструкций за три года выросло несколько деревянных пристроек, преимущественно мастерских и жилых строений. Между ними естественным образом складывались улицы, уложенные дощатым покрытием, а вокруг росла прочная стена, укреплённая железом и наблюдательными вышками – тревожная тень повседневной действительности. Здесь сложилась своя житейская суета, напоминавшая старое кино про освоение дикого запада.
Уставший после ночной смены вооруженный патруль продолжал монотонно бродить вдоль периметра, пока из своих каморок на свет выползали жители Святилища. Первыми, конечно, были штрафники, которые под конвоем и в цепях уже волочились убирать территорию. Кроме них по дорожкам брело ещё несколько мужчин и женщин. По большей части люди торопились за водой, но кто-то уже принимался за выполнение ежедневной рабочей нормы. Это в первую очередь механики из автомастерской и утренний наряд, который отвечал за приготовление пищи.
Рассел сидел на веранде деревянной хижины, построенной вплотную к одной из разгрузочных платформ завода. Вместе с несколькими комнатами внутри кирпичной части, здесь расположился импровизированный клуб, где бойцы и немногочисленные везунчики проводили своё свободное время. Хотя самогон наливали только по определённым дням и только под вечер, даже когда из напитков была лишь вода, люди всё равно не упускали возможности заглянуть сюда. Кроме того, что из окон открывался хороший обзор на площадь, это было место, где узнавали об актуальных событиях и обменивались главными новостями. Нередко люди приходили, чтобы просто скоротать время, поиграть в карты или кикер, потанцевать и возможно спеть. В клубе почти всегда было электричество, а вместе с ним общий CD-проигрыватель и даже видак с телевизором. Естественно, такое заведение притягивало посетителей и на двух этажах пространства хватало, чтобы без труда вместить 100 человек. Впрочем, в утреннее время, когда большинство ещё спало или было занято другими делами, просторные залы пустовали и сюда скорее приходили, чтобы найти уединения.
На веранду летом выносили плетёные кресла и она превращалась в общественную курилку. Эту привычку не могли отменить даже восставшие мертвецы, особенно при немом покровительстве этого дела главным спасителем. Тем не менее Рассел пока был единственным, кто расположился здесь в тени восходящего солнца. Сам он не курил, считал это увлечение бестолковым и был здесь по другой причине. Рассел не любил торчать в отведённой для него комнате. Из-за странной привычки Рассел предпочитал засыпать на виду, ближе к общественным местам и под открытым небом (если позволяла погода). После ночной вылазки, он не утруждал себя поисками места для сна, и теперь мирно дремал тут, держа на груди заряженный револьвер.
Репутация Рассела Джефферсона в Святилище была вполне однозначной – это был человек с которым никто не выёбывался. Проявив свои навыки во внутренней охране и в работе со штрафниками, он успел замарать руки в крови очень многих жителей святилища. Естественно, такой ореол из чужих синяков и переломов не добавлял ему доброжелателей, но сам Рассел оставался неприкасаемым и его никогда не привлекали к дисциплинарной ответственности. Этот профессиональный душегуб мог избить практически любого без всяких причин и никто даже не смел сделать ему замечания или тем более заступиться за жертву. У такой безнаказанности было простое объяснение, она была результатом покровительства Нигана: по замыслу босса по длинным коридорам завода и по дворам должен был ходить один непредсказуемый надзиратель, который бы наводил на людей страх и не давал им расслабиться. И Рассел играл роль такого элемента охотно. Вопреки распространённому мнению, он не был садистом и он не получал удовольствия от чужих страданий. И он тем более не преследовал никого без вины. Напротив, у Рассела было очень тонкое чувство порядка и он видел в своих показательных избиениях инструмент его поддержания и только. Удивительным образом, за такую бесстрастность та половина жителей, которая не боялась его, питала к нему уважение. Мистера Джефферсона считали тем человеком, к которому можно было обратиться за разрешением спора или какого-то бытового конфликта. Разумеется, это являлось крайней мерой и было трудно предсказать, как далеко мистер мог зайти. Но такова была цена хрупкого общественного порядка, который существовал в Святилище – наказание всегда было предельно жестоким. Не трудно представить, что при такой репутации мало кто рискнул бы тревожить Рассела, когда тот спал. И единственный человек, которому это было простительно, – уже был мёртв.

За время после начала эпидемии Рассел заметил одну вещь: лежавший в руке магнум был прекрасным средством быстро вспомнить где ты находишься и что происходит. Когда Роза стала расталкивать спавшего брата, тот пробудился мгновенно, – как выжидавший хищник – будто он и не спал вовсе. В первые секунды, когда она только раскрыла свой рот и сообщила новость, Рассел лишь внимательно посмотрел на неё. Но когда она посмела повторить свои слова, он положил руку ей на лицо.
– Заткнись.
Рассел посмотрел по сторонам и поднялся. Он убрал руку от Розы и спрятал револьвер за пояс. Оправив на себе одежду, он начал собирать мысли воедино, соображая, что только что услышал. Слова Розы опускались на него, как внезапно разыгравшаяся мигрень. Обычно было трудно понять, что происходит в голове этого человека, но сейчас он был явно встревожен. Поджав губы и ощупывая щетину, он наблюдал за движением часовых по территории, прикидывая сколько оставалось времени. Наконец, Рассел крепко взял Розу за плечо, будто не давая вырваться, и слегка подтянул к себе.
– Никому. Не говори. Об этом. И вообще, ни с кем не говори без надобности. Иди в свою комнату и собирай вещи. Приготовь два рюкзака. Нам понадобится вода и еда. Спрячь их под кровать и ступай в его апартаменты. Не тупи, это надо сделать быстро. Я встречу тебя там и решу, что делать дальше. Ты поняла?
Сильным движением Рассел встряхнул невесомое тело девушки, чтобы донести до неё серьёзность своих слов и предубедить любые могущие возникнуть у неё возражения.
– Хочется верить, ты в порядке. Мне надо, чтобы ты собралась и делала в точности, как я скажу. Теперь иди.
Ещё секунду Рассел сжимал плечо девушки. Можно было не сомневаться, что на руке потом останется синяк, но Розе было не привыкать. Некоторое время Рассел смотрел на неё своим обыкновенным испытывающим взглядом, пока она не ушла.

Рассел остался один. Он поглубже вдохнул воздух и постарался успокоить себя. Действовать нужно было предельно хладнокровно, не давая эмоциям затуманить голову. Ниган – мёртв. Какой бы не была жизнь вчера, скоро всё переменится. Без своего архитектора миру спасителей было не суждено устоять. И представить хаос, который вот-вот должен был вырваться наружу и охватить каждый закоулок, было нетрудно. Но нельзя было действовать, полагаясь даже на слова Розы. Рассел должен был убедиться во всём сам.
Почувствовав, что нельзя больше терять ни секунды, Рассел резко развернулся и направился в самое охраняемое место поселения, в сердце Святилища – апартаменты Нигана.
Верхний этаж бумажного завода изначально был ничем не примечателен, там должна была расположиться внушительная часть механизмов конвейерной ленты и другие элементы тяжёлой техники и оборудования. Но за десятилетия модернизации помещения в итоге оказались не востребованы, а после кризиса бумажной промышленности в 90-х, весь этаж так и вовсе решили законсервировать. Когда сюда пришли люди Нигана, они обнаружили пустые залы, где сразу было решено обустроить жильё. Пространство хорошо подходило для этих целей: не надо было выгружать непонятный мусор или беспокоиться о том, что ходячие влезут через окна. В итоге, за несколько лет последний этаж перестроили в роскошную VIP-зону для единственного и незаменимого лидера Спасителей. Кроме него на этаже жили только его жёны, дежуривший отряд охраны и ещё парочка офицеров. Каждый вход и выход находились под неусыпным контролем. Однако, чтобы подняться на этаж, надо было пройти через главный вход и главного телохранителя – Вильяма Пенера. Строго говоря, мало кто обращался к нему по имени, было неизвестно даже настоящее ли оно. Неизвестно, потому что у него не было языка. О том как так вышло, можно было только догадываться (сам Вильям по понятным причинам не распространялся об этом), но большинство полагало, что язык ему вырезал сам Ниган. Как бы там ни было, молчаливый Билл пользовался исключительным доверием главаря и любой желавший аудиенции с Ниганом в его апартаментах, сперва должен был получить разрешение от него.
Поднявшись в небольшую каморку без окон, Рассел обнаружил на лестничной площадки троих парней, сидевших на табуретах вокруг перевёрнутой бочки, чистящих оружие и снаряжающих магазины. Это была регулярная смена бойцов, которые помимо самой охраны подвергались в патруле различным тренировкам и испытаниям. Эти сопляки (на вид им было меньше 20-ти)  только учились обращаться с оружием, хотя учитывая строгость подготовки, уже могли быть полезны, чтобы задержать нежданных гостей до прихода подкрепления. Билл тоже был тут, он сидел в тени на железных ступенях лестницы и уже мигал из своих глаз двумя тусклыми отблесками в сторону Рассела.
– Ты рано, – зазвучал голос одного из пацанов. – Ниган ещё спит.
Рассел обернулся.
– Не спит, сестра сказала, что он проснулся, – не дожидаясь встречных вопросов, он двинулся к лестницы. Никто не отреагировал, кроме Билла. Тот многозначительно положил на колени автомат. Джефферсон остановился.
– Там сейчас Надин. Тебе придётся подождать, – пояснил мальчишка.
Голос был молодой, но Рассел знал, что разговаривает не с парнем, а с Биллом. Как этот старый хрен коммуницировал с людьми, было загадкой. Но странным образом его позиция всегда звучала чётко. Джефферсон неотрывно смотрел в тень, где его дожидался молчаливый охранник. Вильям курил сигарету и когда он делал затяжки, стоявший внизу Рассел, мог рассмотреть его уродливую рожу: лицо без волос и со шрамами, напоминавшее строением черепа больше обезьяну, но не человека. Рассел сжал правую руку в кулак.
Какого хрена Надин забыла у Нигана? – думал он. После их возвращения прошло несколько часов, неужели она всё это время ждала, чтобы отчитаться перед ним? Или здесь было что-то ещё?
– И давно лейтенант там трётся? – спокойно спросил Рассел, снова обернувшись на пацанов.
– Не очень, – пожал плечами старший, выкладывая перед собой пружину.
– Они скорее всего обсуждают ночную вылазку. Я уверен, я не буду лишним.
Времени спорить у Рассела не было. Если Билл собирался пристрелить его, пусть рискнёт. Коренастая фигура Джефферсона стала подниматься по лестнице. Вильяма было уже не видно, но можно было расслышать, что лежавшее на коленях оружие, теперь было у него в руках. Мальчишки отвлеклись от своего занятия и растерянно следили за происходящим. Вдруг из лежавшей на бочке рации вырвалось:
– Расселу и Розе Джефферсон  срочно  в апартаменты Нигана!
– Нихуя себе. Срочно. Ну, я же сказал, что не буду лишним, – Рассел наконец дошёл до Билла и теперь нагло смотрел ему в лицо.
Он вдруг понял, что если Ниган мёртв, этот ублюдок вероятно отправится за ним первым. Джефферсон улыбнулся своей классической улыбкой, которая маскировала его под тупую деревенщину, но про которую иные знали – за ней не следует ничего хорошего.
– Не скучайте тут, – на этих слова он скрылся за дверью, ведущей на этаж.

В коридоре было тихо. Само пространство чем-то напоминало ночной клуб. Неоновые лампы, граффити на стенах, богатый интерьер (мебель и декор для Святилища собирали целый год из лучших особняков в округе) – апартаменты Нигана напоминали потусторонний мир по сравнению с остальной часть поселения. Здесь даже негромко играла музыка. Расселу почему-то это место напоминало посещение храма. Он знал, что Нигану было плевать на роскошь. Всё это было только, чтобы впечатлить своих недалёких последователей. Церковь Владыки Нигана. Почувствуйте себя ничтожеством рядом с богом.
Проверив предохранитель на револьвере, Рассел спрятал одну руку за спину и неторопливо приблизился к двери в его спальню. Неужели это было правдой? Неужели Ниган на самом деле был мёртв? Эта мысль казалась настолько нелепой, что Рассел стал думать, что он должно быть всё придумал: что видел свою сестру сегодня, что она сообщила ему – всё это лишь странный сон. Он остановился возле двери и прислушался.
Внутри было тихо.
Рассел достал магнум, но всё ещё прятал его за спиной.
Он толкнул дверь и из неё сразу повеяло прохладным воздухом из открытого окна.

В просторной комнате было двое. Надин и Ниган. Ниган не шевелился. Рассел вскинул револьвер и прицелился в Надин.
– Брось. Брось пистолет. Три секунды. Две. Одна.

Отредактировано Russell (2020-01-23 15:20:52)